Дело моей жизни

Своему прошлому люди сейчас уделяется много внимания. А в начале 90-х, когда я начала собирать предметы старины, этого внимания еще не чувствовалось. Но в то время еще можно было спасти старые крестьянские вещи, а через них понять, почувствовать прошлое, тех людей, с которыми была связана жизнь Дмитриево, других близлежащих деревень, окунуться в далекое нелегкое время предков. Сейчас это можно сделать в музее библиотеки, который рассказывает об истории нашей малой родины – Дмитриевщины, такой любимой и почитаемой нами. В этом году нашему музею исполняется 20 лет.

В коллекции музея 33 прялки - не так уж и много. Но зато какие! Резные, в цвете, с этнографическими сюжетами, тайными знаками. На некоторых – дата изготовления, имя мастера. Попробуй, найди сейчас такие! Есть и совсем малюсенькие, для девочек, ведь они в 6-7 лет начинали уже прясть. Но и большие прялки на заказ делали для девочек. Так, Рогачева Надежда Васильевна из д. Кырканда поведала, что специально для нее мастер Шестаков Ксенофонт Федорович изготовил прялку, на которой она, идя с вечеровок, умудрялась, не сломав, кататься с крутой горки. Прялке 76 лет, а нет ни одной трещины.

Самая дорогая и одна из первых в коллекции прялка, подаренная нашему музею Сысоевой Лидией Васильевной, принадлежала когда-то моим родственникам. История такова. В 1931 г., когда шло раскулачивание, Лидия Васильевна купила ее у зажиточной семьи Заостровских, придя к ним в дом ночью, тайком, потому что раскулаченным ничего нельзя было продавать. А назавтра и Заостровских не стало - увезли на Печору с грудным ребенком, который там в землянке и умер.

Вот еще одна прялка, на которой изображен свадебный поезд из лошади, жениха с папиросой, собачки, петуха - все едут за невестой. Надпись «Уля – краса», дата изготовления 1923 год. Прялка много лет пролежала в срубе дома в д. Лихачево под дождем, солнцем, снегом, но лишь чуть утратила яркость краски. Передал ее в дар музею Кошелев Эрнест Николаевич из п. Кизема.

Хотелось бы еще рассказать о прялке необыкновенной красоты, которая появилась в коллекции сравнительно недавно. В д. Маньшинская Анна Васильевна Ипатова на мой вопрос, не сохранилась ли у нее прялка, сказала: «Полезай на подволоку». Я, кое-как забравшись под крышу высокого дома, увидела заткнутую между бревнами прялку необыкновенной резьбы. Выбравшись на свет, обнаружила, что она еще и раскрашена вся. Из моих глаз потекли слезы радости от встречи с таким старинным шедевром.

Прялки – особая моя гордость. Их непросто было найти, упросить отдать, иногда и заплатить, конечно. Больно было слышать такие слова: «Продала чужакам или отдала, потому, что сильно просили». Сколько деревень я изъездила, исходила, чтобы успеть найти и сохранить эти прялки - бесценное орудие женского тяжелого труда.

Швейные машинки в нашей деревне в старые времена были большой редкостью. Имелась они лишь в семье Романовых. Елизавета Вениаминовна, жена Ивана Михайловича, обшивала свое большое семейство…. А простые крестьяне шили с помощью швейки. Их в музее пятнадцать. Зачем так много? Но ни одна ведь не похожа на другую. Каких только конфигураций ни напридумывали мастера, как только ни раскрашивали! Красота! Городские жители думают, что это и есть прялка. А крестьянка, приколов сшиваемые куски ткани к тряпочке, прибитой у вершины столбика, садилась на донце швейки и другой рукой работала иголкой.

Смотришь сейчас на сарафан, рубаху, передник, сшитые таким способом, и только удивляешься, как аккуратно, туго и красиво собраны сборки.

А вот скально, представляющее собой маленькую швейную машинку и служащее для того, чтобы наматывать нитки с тюрика на берестяные трубочки-чивчи, не назовешь шедеврами по красоте. Но из десяти имеющихся в музее также не найти одинаковых. Этот старинный предмет имел важное значение при прядении. Особенно один экземпляр бесценен: он изготовлен в 1898г., о чем гласит соответствующая надпись. Выбиты еще даты – 1915, 1917, 1930 годы и имена на старославянском.

Приехав однажды в деревню Целинскую, я отправилась к долгожительнице Абрамовой Марии Федоровне, которая согласилась поделиться со мной старыми вещами. Хранились они на ветхой повети большого дома, куда и полез ее сын с соседкой. Вскоре послышался сильный грохот - поняли, что это рухнул пол вместе с людьми. Сразу мысль в голове пронеслась: «Не дай Бог, люди погибли!». Из-за какого-то старья, скажут. Но через некоторое время, прихрамывающие, пыльные мужчина и женщина появились на свет, держа в руках рубель. Рубель - предмет из дерева для глаженья. Он тоже оказался непростым, а с датой – 1880 год.

Много раз за 20 лет я приезжала в эти деревни под общим названием Кырканда и на машине, и на велосипеде. Забиралась в старые дома и через дверь (по разрешению хозяев), и через маленькие оконца хлевов, и между бревнами, рискуя застрять - всякое было.

В экспозиции «На старой кухне» представлена глиняная посуда. Это корчаги для варки пива, кипячения воды с носиком и без, квашни, оплетенные берестой, большие тарелки, в которых варили кашу в печи, большие и маленькие носники для растапливания коровьего масла разной формы, блюда для супа, кринки, изготовленные руками и на гончарном круге... Есть и маленький горшочек из исчезнувшей деревни Усть-Кизема, принадлежавший Дорофею Шестакову, датирован 1890 годом. Дмитриевская волость славилась катальщиками валяной обуви из шерсти. Известны были такие мастера из дер. Меньшинская – Ипатов Иван Николаевич (Ванька Маришонок) и Синицкий Павел (Паша Анютёк).

Уходили на заработки, создавая артель катальщиков - родственников, мужики и из дер. Кукуево, что в 1,5 км. от Дмитриева по другую сторону Устьи. На себе носили инструмент, а его было немало. В какой-нибудь избе останавливались. Валенки сначала изготовляли для этой семьи, а потом подходили и другие с заказом. Катальщик начинал бить шерсть кожаной струной, сильно натянутой на специальное подвижное устройство, подвешенное к стене. Вот такое устройство в полном сборе есть и в нашем музее. Изготовлено оно в 1909г. Найти его тоже было счастьем. Когда проходила первая в нашем районе Ссыпчина, Лидия Валентиновна Буторина заведовала культурой. Она была одним из организаторов этого мероприятия, вдохновителем, выискивала редких дел мастеров. Мы с ней побывали в д. Верхний Березник, где и посмотрели процесс битья шерсти для валенок, который продемонстрировал большой мастер Ипатов Николай Васильевич. Сделанная тогда на память фотография помогает сейчас вспомнить об одном из последних старинных крестьянских ремесел.

Кто бы мог подумать, что для заточки веретен существовали станки? Веретено, конечно, все знают. Это деревянная палочка, острая в верхнем конце и утолщенная книзу, которая является важнейшей частью прялки. Без него было никак не обойтись, даже невесте в приданое давали. В музее есть даже разноцветные веретена.

Работает станок для веретена так: в отверстие между косточками от животных вставляется палка – заготовка для веретена. Левой рукой с помощью веревки приводили в действие заготовки. Правой рукой держали острый нож, который обдирал заготовку и делал ее круглой. Это очень быстрое, завораживающее, опасное действие. Его надо видеть! В коллекции таких 4 станка, но ни один не был полностью укомплектован. Если бы не старожил нашей деревни, ныне покойный Леонтий Фролович Абрамов, я бы, наверное, не увидела и не узнала, как точили веретна. Леонтий Фролович доделал недостающие части и продемонстрировал принцип работы. На одном станке выбита дата – 1899 год.

Украшают музей и охотничьи экспонаты: ствол от ружья, которому не менее 200 лет. Этот возраст мне назвала сотрудник Соловецкого музея, заведующая отделом по ружьям с. Белан. Ружье, найденное в пустующем доме хутора Нижняя Лойга, датировано 1879 годом, есть и старинные пороховницы с холщевыми мешочками, коровьи рога для хранения пороха.

Не так давно житель п. Квазеньга Ручьев Александр Петрович, побывав в библиотеке, сделал музею бесценный подарок – пороховницу красного цвета 1886г. «Царский Охотничий Порохъ», которая представляет собой округлую жестяную бутыль с узким горлышком высотой 20 см. Изображение царского герба стерто. Эту охотничью принадлежность Александр Петрович получил от отца, которую давным-давно охотник привез из дер. Илатово.

С интересом разглядывали мы и древние железные капканы на медведя и волка. В наших краях в старину медведей чаще били у самой берлоги из ружья или рогатиной. Охотники забивали отверстие берлоги накрест двумя дверцами, чтобы хоть немножко задержать выползающего зверя, или окутывали всю берлогу прочной сетью. Вот так - окружат берлогу, и медведя выгоняют. Убегающего зверя на лыжах преследуют. Такие лыжи 1904г. тоже есть в нашей музейной комнате. Именно на них хозяин убил рогатиной несколько десятков зверей. Подкарауливали охотники медведей и с лабаза, или на взодранной им скотине. Ловились также капканами, ямами, даже петлями.

«Дерево – начало всех начал» - название экспозиции говорит само за себя. Здесь представлены изделия из бересты. Этими никого не удивишь. Но лаптям детским и взрослым, которые у нас хранятся, по 60-80 лет. Вот большой короб – пестерь. Сделан он из трехслойного (!) лыка, обшит сверху кожей животного, с ложе для берданки или топора. Сильный мужчина носил на себе этот пестерь. Павел Васильевич давно умер, на повети своего большого старого дома в дальней деревне оставил это берестяное произведение искусства.

Из березовых наростов представлены ковши: от двадцатисантиметровых до 1,5-метровых. Малюсенькие использовались для черпания сусла при варке пива. Уникальна большая братыня из капа для разлива пива или кваса, изготовленная в 1914г. Таких тоже сейчас уже не найти.

Многих привлекает вид огромного ковша из цельного ствола березы. В отличие от пивных кошей из нароста, этот очень тяжелый. В одном из наших сел в конце октября вся деревня варила капусту в большом чане. Ее отваривали целыми кочанами, а потом квасили. Таким вот ковшом перемешивали и черпали.

Из бондарной посуды есть в музее деревянные подойники, шапки для мытья в бане, на одной стоит дата – 1929 год, ведра маленькие и большие. Есть и здесь уникальные экспонаты, например, пожарное ведро, связанное черемуховыми обручами и выкрашенное в 30-е годы в красный цвет. Принес его в музей Райво Тоомсалу. Каждый год он приезжает из Эстонии в д. Лихачево. Это ведро из одной уже исчезнувших деревушек.

Бондари делали бочки по лекалам из ели. Такое большое лекало у нас есть. Поднимали его уже с опаской, что может развалиться. Крупно выбито на дереве – «15.02 1921, СУП» (Степан Устинович Попов, жил в д. Лущево).

Предметами освещения тоже никого не удивишь: светец с корытом, переносной светец, лампы, фонари. Но настольный деревянный, резной, да к тому же еще и цветной - столетний шедевр.

Под зимней Дмитриевской – Николаевской церковью, под трапезной, имелся раньше большой подвал. Там хранились чаны, бочки, котлы пивоваренные, в закромах зерно, собранное на варку пива для всей деревни.

Продолжение следует...

Т. Илясова, с. Дмитриево