Живая энциклопедия Устьянщины

«Листая старую тетрадь …» Вот так и хотелось начать писать, но это не совсем правильно, потому что сначала были фотографии, потом появилась тетрадь…

Собирая материалы по истории своего рода, почти в каждом доме я находила множество фотографий жителей д. Лушево и нередко, к моему удивлению, у многих были одинаковые общие снимки. И вот на одном из них и был сфотографирован сам автор ­ интеллигентный человек в шляпе, который явно не вписывался в ряды крестьян. Оказалось, что это первый учитель Лущевской школы (который, как потом выяснилось, ее и основал) Борис Устинович Попов. Сказали мне, что он работал в Тотьме. В интернете я наша старую газетную публикацию «Подвижник на ниве родиноведения» (автор И.А. Соболев), из которой узнала, что работал он в лесотехническом техникуме и помогал Тотемскому музею. Позже мне стали попадаться его личные фотографии: с женой, на фоне огромной библиотеки. Тогда и появилось сильное желание поехать в Тотьму и познакомиться поближе с судьбой этого неординарного человека. И вот я там...
Пригласили меня в Тотьму на конференцию по туризму, но сразу по приезду я побежала в музей. Мне повезло: там ранее работала жена Бориса Устиновича Зоя Николаевна Мальцева, и его помнили, а в фондах работники музея быстро нашли материалы, которые после смерти Попова принесли в музей: фотографии, медали, стихи, газетные вырезки, картины и самое главное ­ его письма. Вот из этих писем я и узнала многое из его жизни, о чем хочу поделиться с вами, читателями, в надежде, что кто­то еще что­то знает.
«Родился Б.У. Попов в 1905 году в д. Лущево Дмитриевского сельсовета Устьянского района Архангельской области в середняцкой трудовой крестьянской семье, живущей в основном за счет своего натурального хозяйства, ведущей патриархальный образ жизни, семье дружной, в которой строго почитали старших и своего главу семьи, любили младших, в которой знали цену куска хлеба и имели материальный достаток только благодаря своему тяжелому повседневному крестьянскому труду», ­ пишет Н.М. Абрамов в очерке «Искренне Ваш...».
Лущевянин, общественно­политический, административный и прогрессивный деятель, незаурядная личность ­ так о нем отзывается автор, сравнивая его с личностью Л.Н. Толстого: «Человек, излучающий особый свет для всех людей на земле. Его отец Устин Михайлович Попов ­
-активный участник Октябрьской революции, всецело стоял на защите интересов беднейшего крестьянства и середняков, любящих свой нелегкий крестьянский труд в условиях сурового Русского Севера. Он был за прогрессивный советский строй. Боролся вместе с коммунистами ­ активистами за установление советской власти на Устьянщине, хотя сам и был беспартийным..»
Н.М. Абрамов пишет, что Борисом Устиновичем были собраны огромные материалы по истории Устьянщины, он долго работал над этой темой и имел намерение издать свой труд, «…он являлся как бы живой историей – энциклопедией нашей Устьянщины». Да и сам Борис Устинович в письме Н.М. Абрамову от 07.12.1976 г. отмечает, что намерен написать историю «своего Лущова» (Лущево он везде писал через «о») от первого поселения и до наших дней:
«Первым поселенцем на Лущове был мой прадед по прозвищу «Безделица» … и первое поселение на Лущово относиться к 1818 году...». В другом письме от 08.01.1977 г. он описывает, почему его прадеду Егору дали кличку Безделица: «…только потому, что этот человек ни минуты не мог обходиться без работы. Когда, к примеру, весенним утром только что вставшие соседи обнаруживали, что Егор уже успел собрать борону (суховатку) и тут же выражали свое удивление: когда же ты успел провернуть такое дело, он обычно отвечал: так ведь это не дело, а безделица. Оправдание повторялось часто, это и осталось его прозвищем «Безделица». Борис Устинович пишет, что Егор родился в 1800 году, а на Лущево он выехал в 1923 г. (Если следовать этим записям, то в 2018 году можно будет отмечать 200 лет деревне Лущево!)
«Труд первых поселенцев в те времена был неимоверно тяжелым. Лущовяне еще расчищали из­под сырого леса пашенные и сенокосные земли, а так как пашня количественно (да и качественно) еще не могла обеспечить потребность в хлебе, большим подспорьем были навины и плюс к этому охота. У всех лущовян были свои лесные тропы и избушки, в которых и жили при отходах. Немалое подспорье составляло и смолокурение. В общем, надо было быть лущовянином, чтобы в таких условиях выстоять в борьбе за право жить».
«Лущево ­ глухая таежная деревушка, затерявшаяся среди болот и лесов, стоящая на берегу небольшой речки Кизема. Оторванность от большого мира, окрестное бездорожье, неброская, небогатая северная природа наложили свой отпечаток», ­ писал Н.М. Абрамов.
«С 1881 года по 1887 г. отец отбывал воинскую повинность, а так как для тех времен он был сравнительно грамотным (окончил приходское училище в Дмитриеве) и к тому же обладал прекрасным каллиграфическим почерком, он всю тогдашнюю воинскую повинность отбывал писарем, а в конце службы старшим писарем.
К тому же он не курил, не пил, часто брал частные переписные работы и во внеслужебное время, что позволило ему скопить кое­какие средства ко времени возвращения домой. Возвратившись со службы, отец годов пять служил объезчиком, два срока по 3 года избирался от волости в Вельскую земскую управу. Годов 5 или 6 избирался волостным старостой. Все это вместе взятое позволило ему всем нам дать приличное образование. Володя окончил Тимирязевку, Сергей – высшее техническое училище, Егор – городское училище в Красноборске. Степан – то же, что и Егор. Я начал в Красноборском городском училище, потом Черевковская школа 2­й ступени и заочно 2 курса Вологодского пединститута. Окончить его помешала война. Только сестра Анна ограничилась лишь приходским училищем… Когда уже подросли и мы со Степаном, отец всецело занялся хлебопашеством. Ввел травосеяние, все мечтал о семиполье, но смерть помешала ему осуществить эту мечту, он помер около 1930 года в дороге на пароходе, когда, побывав у Сергея в Мурманске, ехал в Архангельск к Егору… Судьба братьев очень печальная. После революции Володя работал агрономом сначала в Дмитриеве, потом в Черевкове. Сергей ­ инженер­механик, работал в советской комиссии по приемке судов в Англии, в Германии, в Италии.
Егор пошел по политической части, начал с волостных партийных организаций, кончил в краевых. Володя, Сергей, Егор попали под колеса сталинской колесницы и погибли неизвестно где. Все они были потом реабилитированы, но это случилось тогда, когда их уже не было в живых. По материалам Книги Памяти: Владимир Устинович арестован в январе 1938 г., приговорен по постановлению тройки УНКВД по Архангельской области «за участие в антисоветской организации», расстрелян 16 января 1938 г., реабилитирован 13 октября 1956 г. Сергей Устинович арестован 2 января 1938 г., приговорен комиссией НКВД и прокуратуры СССР по обвинению ст. 58­6­9­10 УК РФ, расстрелян 29 января 1938 г. Егор Устинович арестован в октябре 1937 г., расстрелян в марте 1938 г. Степан, влюбленный в землю, погиб на фронтах Великой Отечественной войны. Сестра Анна вышла за фельдшера, испытав все прелести жизни с сумасбродом, пьяницей мужем...
Я начал учительствовать с 1924 года, сначала в Синяках, где мной впервые создана школа, потом на Лущове, где также впервые мной организована школа, дальше в Кырканде, потом НСШ в Дмитриевске, потом Тотемский техникум, Тотемское педучилище, Отечественная война почти с первых дней и до победы, лесотехникум и окончил свою работу в средней школе ­ интернате. В средних школах и лесотехникуме вел физику и черчение, в техникуме по труду был зав. производственным обучением, в интернате – черчение, труд, рисование… (картина Б.Попова «Детская головка» была представлена на областной выставке самодеятельного изобразительного искусства в 1949 году ­ автор). Когда я работал в педучилище, то в моем ведении было несколько районов: Тотемский, Леденский (теперь Бабушкинский), Нюксенский и Тарногский, которые посещать приходилось довольно­таки часто… В Тотемском училище я работал помощником директора по заочному обучению», ­ так писал о своей жизни Б.У. Попов в письме своему земляку.
Связь с родственниками была почему­то потеряна. Дом, в котором он жил, расположен на улице Бабушкина, 5, совсем рядом с прекрасным храмом Входоиерусалимским. Старый деревянный дом, в котором с 1982 года никто не живет, он так и стоит, как будто ждет своего хозяина… Заброшенный сад, беседка и даже плетеное макраме на гвоздике… Внутрь дома меня не пустили, сказали ­ там смотреть нечего… Дом и квартира перешли в пользование тем людям, которые ухаживали за женой и сестрой жены Бориса Устиновича после его смерти. Жаль, что у этих людей нет благодарности к их памяти.
В двухкомнатной благоустроенной квартире, которую он очень просил ему дать, а ему отказывали, так как у него был свой старый дом (из его заявления: «…ведь не может же такого быть, чтобы мы, защищавшие Родину в годы Великой Отечественной войны, теперь вдруг стали лишними и никому не нужными людьми»), он не жил, вернее не дожил, но на стенах уже 32 года висят его картины. Его огромную библиотеку в 4000 томов, про которую он с любовью писал «У меня приличная по количеству и по содержанию библиотека…, я очень люблю книги, еще и теперь приобретение хороших книг составляет для меня истинное удовольствие, особенно меня интересует искусство, астрономия, поэзия, собираю книги и дореволюционного издания…» после его смерти распродали или сдали в библиотеку. В больших сундуках оставалось его наследие: неопубликованные рукописи по истории его рода, истории Устьянского края. Он составлял своего рода фото­историю и Тотьмы, сопоставляя старину и современность. Где искать эти материалы? Пока не знаю. Верю только, что не могли они исчезнуть бесследно...
Очень любил Борис Устинович и свою малую родину, посвящал ей множество своих стихов:
«Лущово, Лущово! Как дорого мне ты,
Тебя я, как в детстве, на сердце храню.
Ведь здесь были мне колыбельные спеты,
И беды щадили здесь тропку мою...»
Да, сложная и тяжелая жизнь была у этого человека. Первая жена его, молодая красивая Настасья Васильевна, была кем-­то убита, в 1938 году в Тотьме умерла его 5­-летняя дочь, расстреляны три старших брата, четвертый убит на войне, род его оборвался, не продолжился…
«И детство и юность, все в прошлом осталось…
В жизнь нам вошла безотрадная старость,
И сил уж не стало, и радости нет,
И словно поблек, потускнел белый свет.
Как часто теряли …» на этом его стихи обрываются….
«Поэзия рождается в неоскорбляемой, безобидной части нашей души, о существовании которой множество людей даже и не подозревает», ­ писал М. Пришвин. Значит, все­таки, несмотря ни на что, сохранил этот человек ­ Борис Устинович Попов ­ чистоту своей души, без обиды на мир, и нам просто нельзя, невозможно этого забыть!

Елена Смирнова