Человек с отметиной войны

Тема войны всегда актуальна, меня она волнует бесконечно: погибший дед, другой, пришедший с фронта с тяжелым ранением; бабушка, работавшая в военном госпитале в Свердловске, ее двадцатилетний брат Ваня, погибший под Великими Луками, смерть которого мать оплакивала всю свою жизнь.

Отсюда мое посещение Германии, концлагерей, чтение книг о войне, военных мемуаров, поездки в города, разрушенные фашистами.
Псков… Экскурсовод рассказывает, что этот город был разрушен на 97%, камня на камне от него не осталось. После освобождения города от фашистов советских солдат встречали всего 115 человек, оставшихся в живых.
Многочисленная семья Григорьевых никак не ожидала, что уже 9 июля 1941 года немцы войдут в их родной Псков. Федор Григорьев, глава семейства, с начала войны был призван в таковые войска. Псковитяне в первые дни оккупации поняли, что будет очень страшно: начались расстрелы и бомбежки города. Бомбы падали день и ночь. Трехэтажный дом, где жили Григорьевы, от прямого попадания бомбы сложился. Их родня практически проживала в подвале дома – в прачечной, спасаясь от налетов немецких самолетов. Но однажды почти все погибли, погребены были под грудами камней разрушенного дома. Евдокию Федоровну с двухлетним сыном Алешей взрывной волной выбросило с третьего этажа через окно. Суждено было остаться им в живых, но женщина от ранения истекала кровью, а маленький сын ее, раненый осколком в головку, громко плакал. У него между носом и ртом была большая рваная рана…
Каждый день фашисты сгоняли на площадь жителей города. В основном это были пожилые люди, женщины и дети. Оккупанты объявляли на этих сборах об отправке в концлагеря. Захватить что-нибудь с собой из вещей не разрешалось, поэтому люди, в чем были, в том и отправлялись в неволю. Кто не хотел идти в концлагерь, тех расстреливали на месте.
В толпу этапированных попали и Евдокия Федоровна, ее старая мать, дочь Тамара и трехлетний сын Алеша. Женщина еле стояла на ногах – она все еще не оправилась от тяжелого ранения. В неволю часть людей шла пешком, часть отправляли эшелонами на юг Литвы, в Алитус.
Алитус - концентрационный лагерь для военнопленных и гражданских. По прибытии эшелона людей рассортировывали: взрослых и детей отдельно. Мальчиков с девочками тоже разделили. Так Тамара и трехлетний Алеша оказались в разных бараках. В ходе медицинского осмотра врач - немец долго рассматривал у Алеши Григорьева не совсем еще зажившую рану, обрабатывал ее несколько дней, потом наложил скобки: ребенок должен иметь товарный вид. И не раз говорил мальчику, что у него дома, в Германии, тоже есть три «киндера». Как ни странно, вспоминает сейчас уже взрослый Алеша, этот врач относился к нему хорошо. Но детей готовили для отправки в Германию, и уже несколько партий увезли, более упитанных. Шел 43-й, война затягивалась, много требовалось донорской крови для полевых немецких госпиталей. На детях Алитуса испытывали действие новых лекарств, пускали на органы, как потом рассказывала Алеше мама. Его не убили сразу, потому что из кожи самых маленьких детей еще делали сумки. Просто из Алеши не успели…
Ребятишек плохо кормили: баландой один раз в день, иногда давали маленький кусочек плесневелого хлеба, который они долго сосали, как сахар. Истощенных детей, которых уже не стоило везти в Германию, также, невзирая на их возраст, каждый день водили на уколы, как им говорили, в больницу лагеря, а на самом деле брали кровь.
Условия жизни были нечеловеческие: спали на полу, на деревянных настилах, была полная антисанитария. Взрослые, но уже немощные люди, трудилсь на сельхозработах, на торфянике, рыли какие-то траншеи. Евдокия Федоровна Григорьева, разлученная в концлагере с детьми, не могла следить за ними, как и за своей матерью. Бабушка не выдержала таких условий жизни: голод, непосильную для нее работу, когда приходилось ночевать и под открытым небом, чтобы выполнить норму. Есть было нечего. Бабушка скончалась.
Сестра Алеши Тамара работала у литовского помещика, который был не лучше фашиста. Он избивал детей, кормил их из корыта свиней. Девочка пасла гусей и огромных поросят, очень их боялась.
В августе 1944 года наши войска освободили концлагерь Алитус. Кто мог ходить, разбежались кто куда. Тамара нашла маму около лагеря. И они вместе стали искать Алешку. Все искали своих, все плакали, повезло и Алеше. Семья Григорьевых стала потихоньку пробираться домой.
Вот так в Великой Отечественной оказалась часть судьбы псковской семьи Григорьевых. В справке за №2084 комитета госбезопасности читаю: «…в марте 1943 года Григорьев Алексей Федорович был вывезен в Литву, где содержался в концлагере до августа 1944 года».
Человек с отметиной войны живет на окраине поселка Квазеньга, где я его и отыскала.

Т. Илясова, с. Дмитриево