На жизнь не сетую

На краю посёлка Студенец возле реки стоит дом – крепкий и основательный пятистенок. Здесь живет наша героиня - Олимпиада Исааковна Кулакова.

Красивая темноглазая женщина с приятным белорусским акцентом поднимается нам навстречу, опираясь на трость. Сын Иван, приехавший в отпуск из Архангельска, топит аккуратные выбеленные печки и хлопочет у плиты. Скоро Олимпиада Исааковна отметит свой 80-летний юбилей, и большую часть жизни она прожила в Студенце.

- На жизнь мне обижаться нечего, дети меня не оставляют без внимания, только из дома ехать никуда не хочется. Старший Коля в отпуск приезжает каждый год, Ваня на году не один раз бывает, Лёня каждую неделю меня навещает, дочь Валя (одна у меня) из Октябрьского скоро порядок в доме наводить приедет, - успевает рассказать о своих детях Олимпиада Исааковна, пока медленно меряет непослушными ногами, обутыми в красивые вязаные бурочки, расстояние до стола.

Детство в оккупации

- Имя мне папа выбрал. У него в детстве любимую учительницу так звали. Жили мы в Гомельской области, недалеко от Чернобыля. Нас было пятеро детей: три довоенных и двое родились после войны. Возраст мой примерный – в оккупацию все документы сгорели, поэтому годы наши определяли на глаз, по внешнему виду. Мама была неграмотной и помнила только, что я «в пилиповку» (в Белоруссии так называется самое холодное время года) родилась. Немцы заняли нашу деревню Чаплин, жили в наших домах, а жители – в выкопанных землянках и погребах. Вот гул, самолёты летят бомбить, а мы с дедом на поле были, головы кверху – маленьким интересно на самолёт посмотреть. Дед наши головы нагнул в борозду, собой закрыл.

Через дорогу за колючей проволокой находился пересыльный лагерь для пленных. Они нас предупреждали, когда прятаться надо, чтобы в Германию не угнали. А по деревне время от времени шли вереницы пленных на запад. Деда нашего заодно взяли и потом сожгли неподалёку вместе с другими в сарае. Помню, немец стал отвязывать от яблони нашу слепую дойную корову. Мама стала отбивать, за что немец её избил, и она плакала.

После освобождения в 1944 году в деревне не осталось никакой живности. Поля тоже все были сожжены – вот тут и хватили горя-то! Сожгли и наш дом. Вот по деревне ведут наши солдаты пленных немцев, немцы все грязные, в крови. Солдаты не дали жителям наброситься на них. «Не бейте их, им и так досталось хорошо», - говорили солдаты, прижимали нас к себе и угощали сахаринками из своих пайков.

Гомельский лесотехникум – кузница кадров работников леса

После войны в 1953 году Олимпиада успешно окончила среднюю школу и Гомельский лесотехникум. После хорошей защиты диплома с подружкой выбрали место своей будущей работы – Архангельскую область. Так 19 февраля 1956 года дипломированный специалист оказалась в Студенецком лесопункте. Десятнику по приёмке леса кудрявенькой Олимпиаде выдали спецовку – серую фуфайку да валенки, без которых в лесу делать нечего:

- Мы все перемёрзли в лесу, такие морозы были! Выходили на работу в любую погоду. У бревнотаски простоишь весь день на морозе – вот теперь ноги и подводят.

За долгую трудовую жизнь в лесной промышленности Олимпиада Исааковна работала и в сплавной конторе Устьянского сплавучастка, а последние десять лет – мастером сплава.

Дети выросли – и не заметила

С мужем Леонидом познакомила общая работа в лесу – он был шофёром, возил лес:

- Сначала жили со свёкрами, а потом через дорогу строили свой дом – хлысты привезли толстые, смолистые, длинные. С мужем прожили сорок три года. Как и в любой семье – всякое бывало. У Леонида характер был тяжёлый, но отходчивый. Дети все живут своими семьями, все получили профессии по душе. Сейчас у меня десять внуков да три правнука. Желаю всем добра и здоровья, - подытожила свой рассказ Олимпиада Исааковна.

Дорогая Олимпиада Исааковна! Примите в свой юбилей наши искренние пожелания здоровья и радости! Спасибо за Ваш многолетний добросовестный труд в лесной промышленности!

Вера Ивойлова