Жизненная сила

Есть люди, к которым невольно проникаешься с первых минут знакомства. Смотришь на них и удивляешься - откуда энергию черпают? Откуда этот огромный запас жизнелюбия и оптимизма? Где у них те самые «батарейки»?

«Хочу познакомить Вас с очень интересным человеком, он - инвалид второй группы », - предложила мне председатель УРО ВОИ Татьяна Федорова. «Дайте его телефон, чтобы договориться, когда мне к нему подойти», - ответила тогда я. Но пришлось удивиться, когда герой будущей статьи сам возник на пороге редакции. С достоинством отвергнув мою помощь, сам повесил куртку на «плечики». «Фамилия моя - самая простая, китайская, - пошутил высокий мужчина. - Са - вин -кин. Вячеслав Алексеевич». Сразу достал удостоверение старшего сержанта милиции в отставке, как будто все-таки переживал: не поверят. Много улыбался и шутил во время интервью. Хотя тему затронули совсем не жизнерадостную.

Мурманский мальчишка

Вячеслав только второй год живет в Устьянах. Родился в Мурманске, в 1978 году, там закончил 9 классов, собирался в ПТУ за три года дополучить знания за среднюю школу. Однако, время было тяжелое, перестроечное, педагогов сократили. «И мы получали только профессию. Я отучился на автослесаря», - рассказывает Слава. Профессия пригодилась в армии. От военкомата перед призывом получил права категории С. Служил в Сотом Никельском погранотряде, на 14 заставе. На вопрос «Как в армии?», улыбается: «Не устал». Дослужился до младшего сержанта. За два года изучил много специальностей: кочегар, кузнец, водитель, начальник ГСМ, сапер. «Нас в «учебке» готовили к Чечне, а дороги там могли быть заминированы. И, чтобы не ждать саперов, когда машину ведешь, я сам отучился. Но в Чечню не попал, нас по заставам раскидали», - вспоминает Слава.

Путь к цели

«Когда вернулся из армии, решил пойти в милицию. Почему? Мама работала в свое время в банке, там появились компьютеры. Очень хотел поиграть, поэтому упросил маму, она договорилась с охраной. Там и познакомился с работой охранников, проникся, - объясняет Вячеслав. -Тем более ребята из взвода звали к себе». Пошел в отдел кадров милиции, в охрану устраиваться. Все бы хорошо, но среднего образования не хватало. Два года отучился на «4» и « 5» в вечерней школе. За время учебы подрабатывал неофициально. После получения документа об образовании опять пришел в отдел кадров. На этот раз возникли вопросы по работе, «с улицы» не брали. Пришлось еще полгода работать сторожем ВОХР в конторе. Получил характеристику. Сделали запрос на меня в милицию. Две недели прошло – тишина. Обратился в отдел кадров, отвечают: «Пришли на тебя документы - ты задерживался в пьяном виде. «Административка» снимется через год, приходи через этот срок, либо езжай в отделение, разбирайся». Знаю, что не виноват, редко и мало пью. Ну и поехал я на другой конец города, выяснять, откуда этот документ взялся. Милиционер, который проводил задержание, замялся: «Вроде, он, может, не он. Много вас таких через нас проходит». Потом разобрались, в чем дело: куртку свою с паспортом брату друга дал, он и предъявил мой документ милиции, когда его пьяным задержали.

Взяли все же меня в милицию. Закончил учебную часть. Зиму стажировался в банке. Зимой там хорошо - за окошком мороз, снег, а ты в тепле сидишь, в форме, в бронежилете. Зато летом жарко, душно, да и скучно стало. Подошел к прапорщику: «Сергей Иванович, не могу, привык в армии в командировках быть постоянно. Все заставы в свое время объездил. Может, меня в командировку? Хоть в Чечню согласен!» И отправили меня на Белое море браконьеров ловить.

На дальнюю речку, куда меня, молодого инспектора, поставили, браконьеры приезжали чаще всего. Меня обучил рыбинспектор Андрей Шикунов, мы с ним за 20 дней поймали почти пятьдесят браконьеров. Там семужьи места, красная рыба. За хорошую службу меня представили к награде, вручали медаль в Москве, на Поклонной горе. Награждались милиционеры, которые проявили себя за первый год службы. Со всей России были лучшие собраны. Вот так все и занимался рыбоохраной, командировки круглый год».

Знал бы прикуп….

«Инвалидность я получил в 2004 году. - Вячеслав становится серьезным. - У коллеги были проводы, я дневную смену отстоял, потом праздновать пошел. Не пил, был назначен «разводящим» - разводил всех по домам.- Лицо трогает улыбка. - До трех ночи всех проводил, пошел домой. Был в «гражданке». Жил на девятом этаже, лифт не работал. Пришлось пешком подниматься. Уже на пятом слышу – наверху матом орут, где-то около моей квартиры. Выше поднимаюсь, сидят два парня, на вид лет по двадцать, но здоровые. С ними девчонка, максимум 16 лет. Все пьяные уже. Я им говорю: «Пацаны, хотите продолжить праздник - идите из подъезда. Время позднее, тут люди спят. Один сделал вид, что пьяный на ступеньках спит, а второй начал «наезжать». Первый сзади навалился, за шею схватил, душить начал, второй - пинать. Били наверняка, чтобы до смерти. Девчонка сразу убежала. Я сознание потерял, парни поживиться решили: часы с Москвы наградные были - сняли, цепочку золотую. В заднем кармане удостоверение было милицейское - тоже вытащили. Увидели, испугались, прикрыли курткой и убежали. Может, это и спасло. В шесть утра соседка мусор пошла выносить, меня увидела, милицию и скорую вызвала».

Он спокойно и рассудительно рассказывает о своем несчастье: «Двадцать дней в реанимации без сознания. Врачи констатировали сильную черепно-мозговую травму, нос сломан, ухо оторвано. Лицо разбито. Видите: глаза раскосые и брови, зашили неправильно. Там еще, как очухиваться начал, попытался с кровати встать. Упал и сломал ключицу. Потом к кровати привязали. Через год «прапор» меня на коляске вывез домой. Собрались врачи на консилиум, решили, что я никогда не буду ходить, говорить и останусь «колясочником». А я пролежал дома целую неделю, потом встал по стенке, пошел на кухню. Там мать с отчимом сидели, кушали: обалдели просто. Начал оклемываться потихоньку. Потом врачи тряску «подарили»: кровообращение нарушено, тромб появился, что-то там зажал. Хотели пролечить, а получилось наоборот. Теперь всего трясет постоянно. Группу инвалидности поставили вторую. Поставили бы и первую, если бы мой отчим не привез меня туда сам на машине. Я ходить тогда еще не умел, но мне мать с отчимом палку купили, привезли на первую аттестацию. А врачи: «О, он ходит! Вторая!»

На вопрос, нашли ли тех уродов, усмехается: «Одному дали 3 года, а другому - дурдом. Он забрал мое удостоверение, напугал бомжа, завел его в подъезд и зарезал. Их только по этому делу и нашли. Во время обыска обнаружили мое удостоверение. А девица прошла как свидетель. Я ведь ее тогда пожалел, стал выгонять парней из подъезда. Да, знал бы прикуп, жил бы в Сочи…»

Устьяны

«Мать с отчимом переехали из города, в Борках купили дом. А до этого мы каждый год выезжали летом в бабушкин дом в Кокшеньгу. В моем районе в Мурманске не было даже общества инвалидов. Сидел дома безвылазно, пообщаться не с кем. «Мои» на работе, и я как запертый. Надоело одному. Хорошо, получил страховку по работе, купил компьютер, обучался на нем. В интернете общался. А летом в Кокшеньге я ходить научился. Первые пятьсот метров к соседу - деду пошел без палки. Болтаюсь весь, но иду. Дорога неровная, дошел, майку снял, выжал. Я пешком гулял: начал с километра, закончил семнадцатью. От Кокшеньги до Борков, от Борков до Бегунихи. - Вячеслав счастливо улыбается. - А я Устьяны посмотрел - тут хорошо, люди спокойные, воздух хороший. У меня серебряная цепь на шее. Приезжаю в Мурманск - она темнеет, черная абсолютно. Сюда приезжаю - очищается. Климат такой в городе». Савинкин для наглядности показывает мне цепь. - «Насчет Устьян я узнал в армии. Там познакомился с Сергеем Слепухиным, он из Малодор. Сейчас заезжает, общаемся.

Кругом люди

«Как переехал сюда 1 апреля 2011 года, сразу вступил в общество инвалидов. Просто обалдел: у вас тут турниры по шахматам, спартакиада, другие мероприятия. Мы собираемся обществом в библиотеке каждую последнюю пятницу месяца, книги читаем, библиотекари интересное рассказывают.

Я побывал в Архангельске от общества, в санатории «Родник» отдыхал, осенью был на слете инвалидов в Коряжме. Общение пошло и по интернету, и по телефону. В Мурманске я из инвалидов только одного знал. - Вячеслав разводит руками. - А тут все здороваются, разговаривают. Менталитет другой у людей, проще, добрее. Люди в Мурманске злые. В городе идет ребеночек, про меня спрашивает: «Папа, а чего дяденька так шатается?» А его с шипением оттаскивают - «пьяный дяденька». А в Октябрьском про меня объясняют - «дяденька - инвалид». Поселок маленький, люди, наверное, привыкают. Вот в магазин приходишь к продавцу. В Мурманске привык карточкой рассчитываться, потому что мне трудно мелочь в руку взять, пересыпать в кошелек, или бумажки достать нормально - руки трясутся. А тут помогут, и монетки на ладонь высыплют, и сами посчитают. Другое отношение, другое обслуживание. Правда, когда переехал в Октябрьский, соседка ворчала, что «пьяный постоянно». Уж я ей объяснял - объяснял, что не пьяный, я - инвалид. У меня травма такая, заносит при ходьбе. Все равно «бухтит».

Мурманск - затухающий город. Едва квартиру в городе продал. В Борках рядом с маменькиной юбкой жить не хочется. В Вельске мне не приглянулось. А тут тихо и спокойно, мне больше нравится. Хороший поселок, правда, тротуары полукруглые, ходить по ним неудобно. Вон сколько тропинок рядом с асфальтом протоптано. И пандусы хоть с собой носи. Хожу в те магазины, где ступеньки низкие. А есть магазины «со слоновьими ступеньками», еще обледенеют, и как хочешь забирайся. Хорошо вон на почту удобные пандусы, всегда по ним иду. Я, в принципе, работать могу, но на биржу занятости не становлюсь - далеко добираться. Автобусы ходят редко, да и от остановки топать долго. Спасибо, поживу пока на пенсию». Он насмешливо улыбается, шутит. Рассказывает про свое хобби: интернет и мотоцикл. С удовольствием разъясняет что-то про их устройство. Разговариваем долго, обстоятельно. Затем Вячеслав самостоятельно одевается и с достоинством удаляется. Такой вот человек. Такой характер - уважаем!

Ольга Бовыкина