НЕТ ДЕРЕВНИ БЕЗ ПРАВЕДНЫХ БАБУШЕК

Вот о таких и таким женщинам хочется сказать доброе, похвальное слово, такие бабушки являются украшением для наших деревень, а их воспоминания о прежних временах бесценны.

АНАСТАСИЯ

Федорова Анастасия Григорьевна родилась в д. Подсосновица Прилукского с/с 19 декабря 1926 года, когда в деревне славили Николая Чудотворца - Николу Зимнего-Холодного. В 2011 году Анастасии Григорьевне исполнилось 85 лет.

Анастасия Федорова - абсолютный эталон русской северной женщины. В молодые годы красота ненаглядная: телосложения аккуратного, белокурые кудрявые волосы, глаза цвета весеннего неба, взгляд добрый, смирный, застенчивый. Ум в кротости, спокойствии и простоте. Нрав - уживчивый, терпеливый, не строптивый. И теперь у нее нет роптания на прожитые годы, приговаривает: «Все, с Божьей помощью, добро».

Анастасия Григорьевна по жизни во всякой работе выносливая, из людей породы, которая гнется, но не ломается.

Помнится детство - самые лучшие, самые светлые воспоминания в старости. Рассказывает: «Моя родина - любимая деревня Подсосновица. Место, где в основном высокие стройные сосны да и березы, елки на берегу речки Волюги. Речка красивая - мысье широкое, сенокосное. Чистая деревушка Подсосновица, грязи не бывало, умели старики место выбрать. Домов семь было, фамилии всех жителей - Федоровы.

Из детства Анастасии помнится дед Степан Аркадьевич. Обладал мощным голосом. Она рассказывает: «Тогда сплав по Волюге был, идет лес, залом сделается, мужики разбирают, а дед громогласно поет «Дубинушку»: «Эх, дубинушка, ухнем, эх зеленая, сама пойдет!» У мужиков под песню работа спорилась. Долго в народе помнился, как легенда, этот старик с сильным голосом.

Об отце Григории Степановиче она говорит с особой любовью и сожалением: «Ох, папочка то был заботливый, добрый да ласковый, лучшее матери. Красивый, светловолосый, кудреватый, я в папку кудреватая, голос был как у деда - громкий. Любил нас девушек (две дочки), старался покормить получше: ловил рыбу, зайцев добывал, всего нанесет домой - добро до войны жили. Робил папка на плотине. В войну в Архангельске от тяжелой работы, от голода умер. Был вместе с ним мужик из деревни, сказывал, что заболел папка, в голод поймали ворону, суп сварили, а он не поел, не смог, и умер. Ох, жаль папку-то, молодой умер…

Мать Марфа Трофимовна в колхозе робила, уставал так, что не было сил раздеться - в лаптях и спала. Да находчивая была. Косить для личного скота не разрешалось, пока колхозному стаду не накосят. Лето короткое, надо и своей корове и овцам сена наставить. Ведь на налоги надо было молоко да мясо сдать. Ковды косить? Чтобы не узнали, одела мать мужскую одежду: брюки, пиджачок, кепочку пониже на глаза да скрутила длинную самокрутку, раскурила - задымила и побежала в лог косить - будто чей мужик. Тогда бабы не носили брюк и не курили. Так мать всю деревню развеселила. Добрая мать была, веселая, невредная, много песен знала и мне передала мне, люблю запевать…»

О работе: «Рано робить начала, небольшая еще была, лен рвала, на сенокосах помогала. В войну трудностей повидали. Молодая была, вот везде и посылали. До Вельска ездила за горючим, бочки большие с солидолом, бензином, по 9 суток уходило на дорогу, а дороги худые, пока до Вельска да обратно. То в лес угонят зимой: мороз, лес трещит. Работа невыносимо тяжелая, одежда неважная, еды не хватало, страдали. И в лесохимии - смола, сера, работа тоже тяжелая. А как замуж вышла в Строевское, в животноводстве робила, на свинарнике, много поросят было, мешки с кормами весом по 70 кг. Таскали бабы на себе, когда опоросы шли, на свинарнике и ночевали, чтобы крысы приплод не загубили. Ходила в халате, а он кормами залит, как в панцире». Смеется, вспоминает, как один мужичок увидал белокурую красавицу в таком виде и высказался: «Мармелад с изюмом!»

Всю трудовую жизнь 42 года в тяжелой физической работе тянула, как вол. В разговор вступает жена младшего сына: «Мати, расскажи, как замуж выходила». Анастасия вспоминает: «Ночью дело было. Мы с матерью песен позапевали и уснули. Вдруг чуем: кто-то приехал. В окошко выглянули, видим, лошадь стоит высокая в санях, двое идут в избу - сестра двоюродная Настасья - сваха да парень с ней. Значит, свататься приехали. А я скорей спряталась в шовнышу (кухню), лежу да помалкиваю. Сватать приехали младшую сестру Ольгу, а она в лесу, на лесозаготовках, дома нет.

А жених Василий по избе весело похаживает, заглянул за занавеску, спрашивает: «А это кто?». Мать отвечает: «Да на эту не смотри, эта заморена, замучена на работе в лесу, пусть отдохнет дома, поправится». Василий был красивый, не срамной, среднего роста, нрава веселого. И говорит он матери: «Мне и эта хороша». Я аж вздрогнула. Спрашивает, согласна ли я, если согласна - забираю. Я его спросила, не обманет ли, не воротит ли обратно, бывало, невесту ворачивали. Он пообещал, что не обманет. А сама думаю: надо соглашаться, хоть на одном месте буду жить, в лес и в подводы не погонят. Согласилась. А жених-то богатый, вина целый узел, бутылочку за сватовство выпили.

Вот так: приехали за сестрой, а увезли меня. Приехали в Строевское, свекровка сразу побежала по деревне хвастать, что привезли молодицу красивую, моложе на семь лет, смиреную.

А жених-то был семижен. Семь раз женился, с одной расписан был. Сам не ужился или молодицы были, кто знает, кто виноват, одни сбегали, других сам угонил, детей не было. Я восьмая жена, 17 лет прожили нерасписанные, четверых детей подняли. Муж не обижал, хотя жили бедно, трудно было. Звали его Конанов Василий Михеевич, в Отечественную воевал, в деревне помнят как столяра - золотые руки. Умер рано.

Анастасия Григорьевна опять поет:

«Сухой бы корочкой питалась, Сырую воду лишь пила, Тобой одним лишь любовалась, И этим сытою была…»

Она сидит в задумчивости, перед мысленным взором проходят вехи жизненного пути, годы замужества, думает о скоро проходящей жизни и, будто разговаривая с мужем, произносит: «Что было, то было, и нет ничего, люблю, как любила, тебя одного…»

А песен она знает огромное множество, несколько дней подряд можно петь. Любимая кошка Ласточка - Ласка всегда лежит на коленях у хозяйки и слушает задушевные песни. Но при песне «Шумел камыш, деревья гнулись…» кошка вставала на задние лапы и передней закрывала рот хозяйке: явно заунывная мелодия ей не по нраву… Анастасия Григорьевна довольна, что не забыта: все у начальства записано, учтено, не потеряно. Имеет награды государственные, поздравления и подарки принимает ко Дню Победы.

Живет теперь она под надежной опекой в семье младшего сына, говорит: «Что теперь жить - кормят да поят, в избе порядок, тепло, поешь и спи-отдыхай, еще стопочку кагору выпью».

Шутливо поет:

«Выпил стопку, выпил две, Зашумело в голове. Разрешите поплясать, Кто у вас Большой в Москве?»

Анастасия Григорьевна нашей беседой довольна и благодарна - это тоже проявление душевной щедрости и радости, любви к гостям. Хочется пожелать ей дальнейшего благополучия!

С уважением, Р.Г. Кошелева